Глава 8

Сразу после завтрака, Аза расплатилась, оставив довольно щедрые чаевые, излишне щедрые на мой взгляд, грациозно поднялась из-за столика, у меня так никогда не получалось, в последний раз окинула оборотней неодобрительным взглядом и сухо заметила:
— Беги из Берга, пока можешь. Нутром чую, скоро здесь будет жарко. Медиум, поверь ведьме, я в таких делах за версту бурю чую.
Ответить было нечего. Я в разборках между сверхъестественными сообществами никогда не участвовала. Обычно моё появление сенсы города игнорировали, крайне редко бывало, что мне советовали убраться восвояси и никаких концертов не давать. Я слушалась, и всё обходилось. Везение закончилось в Берге.
Мы с Азой шли по улице. Куда мы идём, Аза не сказала. Наверное, мы просто гуляем. Вон как она пристально рассматривает дома, магазины, витрины, указатели. Хорошо, что Аза дух спокойный, к авантюрам особо не склонный. Прислушивающаяся к моим размышлениям Аза хмыкнула, и я поняла, что мы остановились перед почтовым отделением. Вот чёрт! Недооценила я её. Сразу стало не по себе.
— Не волнуйся, — откликнулась ведьма, почувствовав, как я напряглась, — Всего лишь отправлю одну писульку.
Утром очереди не было, и мы подошли сразу к окошку. Аза достала из моего кармана деньги, протянула смятые купюры миловидной, даже кукольной, сотруднице почты и попросила:
— Конверт, бумагу, ручку и марки.
— Кому писать будем? – мысленно спросила я.
К запискам с того света я относилась очень предвзято. Обычно люди крайне болезненно реагируют, получая подобное послание, некоторые даже идут в полицию и жалуются на жестокий розыгрыш.
— «Сизокрылым голубицам», это мои сёстры по ремеслу.
— Не слышала о таких.
— А ты о ведьмах-то слышала? Мы практикуем либо поодиночке, либо объединяемся в постоянные или не очень группы. Кстати, имей в виду, что некоторые группы весьма радикальны и религиозны, особенно ведьмы, которые верят, что за свой дар продали душу.
— А…
— Нет, если ведьма в это верит, это не значит, что её душа продана, как верно и обратное: если человек продал душу в шутку и не верит в то, что сделал, это не значит, что продажи не было.
Аза разместилась за столом, притянула к себе первый лист и начала аккуратно выводить схематичное изображение голубя. Отступив вниз почти на полстраницы, Аза принялась рисовать мелкие цветочки с листиками. Цветочки складывались в буквы, и получилась запись: «Дорогие сёстры-голубицы». Я хмыкнула. Слишком приторно на мой вкус. Аза, не обращая на меня внимания, приступила к основному тексту письма. Завитки кончились, на бумагу ложились ровные, идеально выведенные буквы, словно под копирку.
Я старалась не обращать внимание на текст, выходящий из-под ручки, всё же читать чужие письма нехорошо, но получалось плохо: Аза смотрела в лист, и видели мы одно и то же.
— Не мучайся, Марин, читай. Это простое завещание.
— Я думала вы давно умерли, — непроизвольно вырвалось у меня.
— Так и есть, но завещание касается только ритуальных предметов, их мы храним нетронутыми до тех пор, пока не разрушится связь предмета и использовавшей его ведьмы, если нет иных указаний. Не важно, что сейчас уже заправляют внучки и правнучки моих сестёр, указания будут выполнены.
— А…
Кулон – отнести к могиле и прикопать в ногах, нож для резки трав – отдать сестре, которая захочет его взять, коллекцию стеклянных флаконов – в собственность всей группы. Письмо оказалось перечнем имущества и сухими указаниями, что с ним сделать. Из интересного только приписка в самом конце. Аза призналась, что повздорила с одной из ведьм и в результате погибла, советовала сёстрам внимательнее относиться к собственной безопасности.
— С этим разобрались.
Аза встряхнула кистями рук, сбрасывая напряжение, отодвинула от себя первый лист и взялась за второй.
— А теперь напишем моей убийце, — сказала она, и в голосе звучало явное предвкушение.
— Аза?
— Не волнуйся, ты не пострадаешь.
Не то чтобы я не поверила, но напряглась. Аза между тем рассказывала:
— Я столкнулась с одной тварью, тоже ведьма, но она пошла по кривой дорожке. Она извратила свой дар настолько, что стала подобием вампира. Кровь, можно сказать, является физическим выражением жизненных сил человека. Эта тварь совершала убийство, купалась в крови своих жертв и забирала их силы себе. Полагаю, она до сих пор этим занимается, если её никто не остановил.
— Ты стала её жертвой?
— Да. Я не так стара, как кажется. Мне было шестьдесят семь. В момент я состарилась на пару десятков лет. Эта тварь питалась ещё и моей магией.
Аза писала странно. Вроде бы обращалась к лишившей её жизни женщине, но писала так, будто та уже мертва, а письмо предназначается для чужих глаз. «Расплата приходит всегда…. Я вернулась из-за черты, чтобы стребовать причитающееся». Всё-таки любит Аза пафосные выражения. Мне они казались пустыми и напыщенными, но ведь не моё это дело.
Закончив, Аза сложила оба листа пополам, убрала в конверты и приклеила марки. На конверте, предназначавшимся «Сизым голубицам», она вполне уверенно написала адрес, а вот со вторым письмом вышла заминка.
— Отправьте туда, не знаю куда, — хмыкнула я.
— Много ты понимаешь, — фыркнула Аза, и вместо адреса написала алфавит, цифры от нуля до девяти, полюбовалась своей работой, а затем началось колдовство. Аза сложила ладони домиком и выставила их над конвертом, сосредоточилась и начала тихо проговаривать слова заклинания. Я почти не слышала, что она говорит, только отдельные причитания:
— Лети-лети, голубок…
— Дорога дальняя, дорога верная….
— Не долетишь, так дойдёшь, не дойдёшь, так доплывёшь….
Аза зажмурилась. Я ничего не почувствовала. Не маг я, всего лишь медиум, оболочка для духов умерших.
— Не прибедняйся, — буркнула Аза и открыла глаза.
Теперь вместо алфавита, который, я уверена, никуда не исчез, а был по-прежнему на месте, я увидела адрес, правда, от восприятия он ускользал, и понять, куда пойдёт письмо не получалось, но я точно знала, что адрес у конверта появился.
— Обязательно дойдёт, — довольно пояснила Аза, встала и передала оба конверта служащей почты. Женщина едва взглянула, кивнула и почему-то предложила купить открытку. Когда Аза отказалась, служащая потеряла к нам интерес.
После почты Аза повернула в сторону гостиницы, где я сняла номер. Она бодро шагала по тротуару, насвистывала весёлый мотивчик и подмигнула какому-то пареньку лет пятнадцати, мальчишка смутился, покраснел и отвернулся. Аза захохотала. Кажется, мы идём развлекаться. Надеюсь, это будет не слишком разрушительно. Однако я ошиблась. Аза завернула в кафе, где мы завтракали и заказала обед. Хочет наесться на вечность вперёд?
Как оказалось, оборотни ещё не уходили, более того, к ним присоединились двое. Мужчина и женщина, оба в деловых костюмах что-то тихо обсуждали с вожаком, его подружкой и телохранителем. Трое оставшихся оборотней сидели немного обособленно, разговаривали о своём и громко смеялись.
— От этих двоих, — мысленно сказала мне Аза, — тянет смертью. Похоже, друзья твоей Сани. Ладно, не нашего ума дела. Нам с тобой надо плотно пообедать, потому что потом будет не до того, — и, не дожидаясь вопроса, Аза пояснила, — Буду проклинать убившую меня гадину на смерть.
Я меньше всего хотела, чтобы Аза проклинала, находясь в моём теле. В магии я слаба, но что-то мне подсказывает, что проклятье как бумеранг, ударит по жертве и прилетит ко мне.
— Нет так это, — проворчала ведьма, — Ты бы хоть элементарную теорию освоила, а не всякие страшилки слушала. Медиуму не к лицу.
— Теория?
— Почитай книжки, написанные непосредственно ведьмами, а не сенсами вообще. Опережая твой вопрос, отвечаю: такие книги есть. Одиночки нередко делятся знаниями, им-то тайные практики их группы охранять не к спеху.
Покончив с обедом, Аза расплатилась, встала, бросив встревоженный взгляд на оборотней, и вышла из кафе. Если она продолжит так тратить, я точно не смогу уехать из Берга, пока не дам все запланированные сеансы.
Улица Азу больше не интересовала, ведьма смотрела нам под ноги и целенаправленно шла в гостиницу. Я же всё больше беспокоилась, даже хотела отказаться от авантюры, но, увы, не имела права, слово уже дано. Чувствую себя пойманной в болото. Чёрт!
Мы вошли в номер, заперлись. Аза потянулась всем телом, предвкушающее улыбнулась, превращаясь в настоящую хищницу. Мне окончательно стало не по себе, а Аза, не обращая внимания на мою нервозность, села в центре комнаты прямо на пол, подобрав под себя ноги, закрыла глаза и начала раскачиваться из стороны в сторону. Чёрт! Почувствовать магию я не могла, нет у меня таких способностей, но что-то явно происходило. Наверное, мне достался слабый отголосок восприятия ведьмы.
Вокруг нас начало раскручиваться что-то чёрное, похожее на материализовавшийся голод. Смерч с каждой минутой становился всё ощутимей. Аза водила руками, как гончар, творящий из глины горшок или вазу. В отличии от гончара, ведьма взращивала ураган.
Смерч вился над головой, бушевал и рвался из рук Азы на волю. Я внезапно поняла, наверное, это была мысль ведьмы, что, если она не справится и смерч вырвется, то он снесёт и уничтожит всё вокруг. Я погибну, не успев даже пикнуть. Сопротивляться поздно. Я затаилась, стараясь не помешать ведьме.
Проклятие металось, как дикий зверь, запертый в клетку. Чёрный вихрь отказывался подчиняться, я услышала запоздалое ругательство и выдох:
— Переоценила я себя. Так живые проклинать могут, но не мёртвые.
Мне стало жутко. Аза подалась вперёд, преодолевая невероятное сопротивление, соединила мои ладони, и вихрь вдруг утих. Усмирённое проклятие теперь походило на остро заточенный меч, предназначенный лишь одному врагу.
Аза выкрикнула имя своей убийцы, раскинула руки в стороны, откинулась на спину, слегка стукнувшись затылком об пол. Проклятие удирало в окно, стекло задрожало, но выстояло. Тёмная сила просочилась на улицу, зависла на секунду тучей и истаялао.
— Вот, получилось, — пробормотала Аза вслух.
Некоторое время мы так и лежали на полу.
— Твой долг оплачен, — мысленно сказала мне Аза, и без предупреждения ушла.
Я осталась в одиночестве. Пошевелиться не было сил. С час я лежала, рассматривая трещинки на потолке, и постепенно уплыла в сон.
Пробуждение оказалось болезненным. Тело ломило, чувствовалась слабость. Я с трудом поднялась. Пошатнулась, ухватилась за стену и кое-как добралась до кровати. Села. В ушах противно зазвенело. Я покосилась на часы. Совсем скоро нужно в магазин. Спиритический сеанс… Как я буду проводить его в таком состоянии? Надеюсь, чай мне поможет, если, конечно, смогу до чая добраться.
Выждав ещё пару минут, я, шатаясь, вышла из номера. Нужно спуститься вниз, выйти из гостиницы, перейти улицу и за углом будет булочная. Когда мы с Азой проходили мимо, я разглядела за стеклом маленькие круглые столики. Стало быть, можно посидеть, съесть что-нибудь. Мысли в голове путались, время шло. Думаю, проклятье мне ещё аукнется, в чём бы Аза меня ни уверяла. Споткнувшись о бордюр, полетела на тротуар.
— Эй, девушка! – какой-то мужчина наклонился ко мне, подхватил под руки и легко поставил на ноги, но рук не убрал, продолжая вглядываться мне в лицо, — Девушка, вам бы отдохнуть.
Руки у меня подрагивали, лицо, небось, зелёное. Я отрицательно качнула головой.
— Мне бы чай выпить, — я махнула рукой в сторону булочной.
— Пожалуй, я вас провожу.
Странный мужчина. Он подхватил меня под локоть и потащил в булочную, распахнул для меня дверь, довёл до столика, усадил и сказал подождать, а сам отправился к кассе. Двух минут мне хватило, чтобы сообразить: забота неспроста. Понравиться я ему не могла, потому что выгляжу ужасно, получается, он знает, что я обладаю сверхъестественным талантом. Мужчина вернулся с подносом: две чашки чая и одно блюдце с большущим кремовым пирожным. Сгрузив поднос на стол, мужчина улыбнулся:
— Позволите удостовериться, что вам лучше? Не могу уйти, зная, что даме может потребоваться поддержка.
— Со мной всё будет в порядке.
Я отпила чай, мужчина последовал моему примеру. Повисла тишина.
Я всё ещё чувствовала слабость, а он не спешил заводить разговор. Чай кончился, и мужчина принёс вторую порцию. Я мельком оглядела навязавшегося кавалера: одет в костюм, коротко стрижен, чисто выбрит, на шее галстук, лицо невыразительное и неприметное.
— Позвольте представиться, — начал он, и я перебила:
— Зачем? Я весьма благодарна вам за участие, но сейчас вы пойдёте по своим делам, а я по своим. Не вижу смысла обременять друг друга бесполезной информацией.
Мужчина несколько растерялся, но ответил быстро.
— Мне кажется, я вас уже знаю. Вы Марина.
Угадала. Интерес не бескорыстный.
— Ваше имя меня по-прежнему не интересует, — сухо повторила я.
— Вы медиум, — продолжал он, словно не слыша, — Я хочу предложить вам работу.
Я чуть заинтересованно приподняла бровь:
— С этого следовало начинать.
— Нет, — улыбнулся он, — начинать следовало с чая. Что касается работы… Я предлагаю вам войти в группу магов-исследователей. Ваш дар медиума будет неоценим.
— Я не маг.
— Я понимаю. Я неверно выразился. В группе не только маги.
В Берге существует община сенсов, работающих со смертью. Именно эта группа контролирует город. Почему-то у меня нет сомнения, что мужчина как раз из их числа. Я покачала головой, сделала ещё один глоток и проглотила последний кусочек пирожного:
— Простите, но нет. Не поймите неправильно, просто я конченная одиночка.
Мужчина скептично скривился на мою категоричность, но спорить не стал. Вежливо попрощался, и быстро вышел. Посмотрев в окно, я увидела, как он ловит такси.
Покончив с чаем, я вышла из булочной и направилась в магазин. Нужно собраться и отыграть сеанс, чтобы публика осталась довольна. Всю дорогу я спотыкалась и не отрывала взгляд от асфальта. Подняла голову, только когда подошла к магазину. Широченная, пожалуй, вульгарная вывеска, нелепые чёрные занавески в витрине. Я толкнула дверь и вошла. Игнат выглянул на звук колокольчика, весело поприветствовал меня, помахав рукой, и сообщил:
— Марин, там тебя клиент ждёт. Оплатил консультацию.
— Ладно, — буркнула я.
Подозрение было нехорошее, и оно подтвердилось. За столиком, развалившись, сидел тот самый мужчина. Он не смотрел на меня, а увлечённо перекидывал из руки в руку разноцветные бусы. Взгляд почему-то зацепился за жёлтую, словно солнце, бусину.