Глава 3

Мы открыли глаза. Мужчина действовал – я наблюдала. Он посмотрел на Сани и счёл её вполне пригодной для знакомства на ночь. Я мысленно взвыла: мне достался любитель алкоголя и лёгких связей.
Свечи уже горели и стояли на местах. Сани закончила с подготовкой и бросила на меня удивлённый взгляд:
— Ты уже не боишься? С чего бы? – но это её не озаботило по-настоящему. Она положила руки на череп, и мне показалось, что по коже, в тех местах, где Сани нанесла мне масло с растёртыми в порошок костями, завозились черви.
Я мысленно спросила, у владевшего моим телом духа, не пора ли ему начать колдовать, и он со смехом сообщил, что магией не владеет, а про ритуалы не знает ровным счётом ничего. Что?! Страх охватил меня с новой силой, и я окончательно утратила над своим телом контроль. Дух перехватил управление, похихикал, забавляясь моим ужасом и своей властью над ситуацией. В отличии от меня, ему происходящее было абсолютно безразлично, он вполне осознавал, что мёртв и забавлялся за мой счёт.
Я не поняла, что сделал дух, но одновременно вспыхнули огнём пальто, в которое я была завёрнута, одежда на Сани и её волосы и шторы. Сани завопила. Огонь на шторах вспыхнул ярче, он пожирал ткань так, будто её пропитали бензином, и стремительно расползался, захватывая всё новые и новые поверхности. Я чувствовала жар горящего пальто, но мне огонь не причинял вреда. Что же, ясно. Мужчина оказался пирокинетиком. Действительно изящное решение.
Пальто под натиском огня исчезло, и дух с явным удовольствием моими глазами наблюдал, как комната превращается в огненный ад. Сани продолжала вопить на одной ноте, но если раньше её крик был пропитан страхом, и это меня не волновало, то теперь она орала от боли, и я ужаснулась.
— Прекрати! – мысленно заорала я.
Дух искренне удивился:
— Медиум, разве не это она хотела сделать с тобой? Она хотела сжечь твои мозги изнутри. Я лишь работаю снаружи.
— Прекрати, пожалуйста, — проскулила я.
Если бы это могло остановить полыхающий ад, я бы нашла в себе силы вышвырнуть духа прочь в серое безвременье, но его уход пожар не остановит, зато лишит меня защиты от огня, и сгорю я вместе с Сани. Я предпочла отключиться от действительности. Что-то вроде обморока, дух продолжает действовать в моём теле, но я больше не знала, что он творит, не контролировала. То ли позорная трусость, то ли данная природой мудрость инстинкта самосохранения.
Я очнулась на лавочке во дворе дома. Пожарные заканчивали тушить. Сначала я увидела окна. Словно чёрный язык, торчащий вверх, был след пожара на доме. Не надо много ума, чтобы понять: квартира выгорела дотла.
Дух всё ещё присутствовал во мне, но он больше на пытался быть единоличным рулевым, а постепенно добровольно возвращал мне контроль.
— Слышь, Мариш, — сказал он мне, — Её убил я, а не ты, так что не вздумай себя винить. Это раз. Во-вторых, эта твоя Сани не брезговала убийством, вспомни череп медиума.
— Это ужасно, — простонала я.
— Вы знали Александру? – спросил меня старичок, стоявший неподалёку и наблюдавший, как пожарные заканчивают свою работу, — Она жила одна.
— Нет, — коротко ответила я.
Из дома на носилках вынесли чёрный полиэтиленовый пакет. Пирокинетик вновь перехватил контроль, заставил меня подняться на ноги, обойти дом, выйти на улицу и затеряться среди пешеходов. Я, как заведенная, повторяла про себя одно и то же слово – ужасно. Дух сколько-то терпел, потом ему надоело:
— Хватит, — моя рука залепила мне же пощёчину, — не смей истерить. Подумаешь, гадину сожгли! Во времена Святой инквизиции именно так и поступали.
Я заставила себя заткнуться.
— Знаешь, я, пожалуй, тебя не оставлю. Ты мне оплату после лекции обещала, а такими темпами ты до неё не дойдёшь.
Мы опустились на лавку в каком-то сквере. В одной руке у меня была моя сумка. Я очень удивилась. Кажется, дух позаботился о ней.
— Как тебя зовут? – спросила я.
— О, а я уж и не думал, что ты вежливая. Да, спросить имя соседа по телу после часа наитеснейшего общения…
Я проигнорировала намёки и тон.
— Зови меня дядя Соня, все так звали последние лет десять, пока был жив.
Я хотела представиться сама, но поняла, что дух моё имя знает. Я слишком открылась, в то время как он оставался закрытым. И ладно.
В другой руке у меня оказался картонный стакан с нарисованными кофейными зёрнами и чаем внутри. Я смутно вспомнила, как дядя Соня заказал чай с собой в ближайшем кафе, а потом привёл меня сюда. Я отхлебнула горячего напитка, и мне стало немного легче.
С духами та беда, что они совершенно самостоятельные личности, причём, их не сдерживает ничего, кроме собственного выбора. Они уже мертвы, и им не страшен ни несчастный случай, ни уголовный кодекс. Дорвавшись до мира живых, они будут творить всё, что заблагорассудится, сдерживаемые только собственной совестью. Неудачный предохранитель, я бы сказала. Медиум, увы, далеко не всегда способен остановить разбушевавшегося гостя в своём теле.
Я допила чай. По-хорошему, мне нужно пообедать, но сейчас мне кусок в горло не полезет. Я решила вернуться в магазин к Игнату. Там я по крайней мере смогу переключиться на посетителей и поболтать об оккультизме, переключиться, а это именно то, что мне сейчас необходимо. Потом, перед лекцией, либо выберусь в кафе нормально поесть, либо заставлю себя проглотить какой-нибудь пирожок, желательно с вишней.
— Эй, медиум, — окликнул меня дядя Соня, — а что ты скажешь своему приятелю про пожар?
Опять я открыта.
— Он мне не приятель, — механически откликнулась я, и только потом поняла, что вопрос разумный. Про пожар могут сообщить в местных новостях, но я тут же себя одёрнула. Игнат не может знать, где жила Сани.
— О! Соображалку включила, — обрадовался дух, и я не смогла не улыбнуться, — Ты мне мою дочку чему-то напоминаешь, — поделился он, — Только не думай, что это спасёт тебя от расплаты. Сделка есть сделка.
Я и не думала, просто шла вперёд, переставляя ноги. Если сосредоточиться на этом нехитром действе, можно отрешиться от огня. Но я не смогла, ужас от произошедшего никуда не делся, но к нему добавилась изрядная порция любопытства:
— Ты пирокинетик, да?
— Может быть. Я умею по своему желанию воспламенять предметы и управлять этим огнём. Если это называется пирокинетик, то да, я он.
— Круто.
— Не думаю, — разочаровал меня он, — Мы прожили с женой тридцать лет прежде чем я решился показать ей, на что способен. Сначала она не поверила, а потом…. Она у меня красивая была, к ней один хрыч начал клинья подбивать, а я съездил ему два раза по морде и сказал, что если он ещё раз полезет, убью. Он не лез, но прислал открытку со стихами о любви. Через несколько дней жена устроила мне очередной тест и попросила поджечь бумажку. Она, наконец, поверила в мои способности, а вечером того же дня тот приставала погиб в пожаре. Вроде бы проводка, а может, не потушил сигарету. Я к этому пожару не имею никакого отношения, но Аля сочла иначе. Она ушла. С дочкой. Лучше бы я молчал. Я запил, лет пятнадцать пил. В очередной раз я нализался, потерял контроль над огнём и сгорел заживо.
Я сидела в оцепенении и не знала, что сказать. Мне было бесконечно жаль дядю Соню. Он горько усмехнулся в моей голове:
— Не трать сочувствие на мертвеца, Мариш, прибереги для живых. Я не сделал твоей Сани ничего, через что не прошёл бы сам. Встретимся после твоей лекции, — и дух легко покинул меня.
Я всё-таки поела. Насилу заставила себя проглотить суп и отвратительную котлету с жилами и хрящами. Пюре, которое выдали к котлете, напоминало замазку. Возможно, я придираюсь. Столовая, куда я забрела, могла похвастаться прожжёнными клеёнчатыми скатертями, посудой с побитыми краями и отсутствием салфеток на столах. Ноги моей здесь больше не будет, решила я, отставляя недопитым кисловатый компот.
Выйдя обратно на улицу, я глубоко втянула воздух, словно очищала лёгкие от воздуха с привкусом мерещившейся мне гари, и отправилась на поиски общественного транспорта. Лучше прийти в магазин пораньше, проверить, всё ли готово к моему выступлению и ожидать людей, сидя на диванчике. Возможно, кого-то я проконсультирую и помогу выбрать карты таро, трёхногую китайскую жабу с монетой во рту или что-нибудь более экзотическое. Мне всё равно.
Магазин встретил меня тишиной. Игнат обнаружился за прилавком, прежняя книжка в мягкой обложке подходила к концу. Игнат на мгновение оторвался от чтения:
— А, это ты, — и снова уткнулся в текст.
— Угу.
Я прошла к подготовленному для меня месту. Перед столиком кресло, диванчики и оставшиеся кресла чуть раздвинуты, выставлены стулья и даже пара табуретов в наличии. Я прошла к столику и опустила сумку под него.
— Я пройдусь и выберу товар, который буду рекламировать, если ты не против.
Игнат промычал нечто одобрительное и нечленораздельное. Столь покладистые хозяева эзотерических магазинов – редкость. Я направилась к полкам в надежде отыскать что-то, что втюхивать не слишком стыдно.
Не думать о пожаре, не думать о пожаре…
Встреча с медиумом была назначена на вечер, и где-то минут за сорок-пятьдесят до начала в магазин стали приходить люди. Игнат уже успел закончить с книжкой и пытался изображать радушного хозяина. Выходило у него скверно: люди осматривали выставленный товар, задавали вопросы, а ответов Игнат не находил. Я подумала, что если я обеспечу продажи сейчас, то рекламировать товар в ходе лекции даже не потребуется.
— Как именно следует расположить жабу в доме? – спрашивала блондинка примерно моего возраста с пухлыми напомаженными губами и блёклыми невыразительными глазами.
Игнат казался абсолютно беспомощным. Я, спрятав усмешку, подошла к ним:
— Позволите помочь? – обратилась я к девушке. Она с заметным удовольствием кивнула, что означает, её интересует именно трёхногая жаба, а не общение с Игнатом.
— Вот эту жабу, — я указала на небольшую коричневую статуэтку, — я бы рекомендовала посадить на рабочем столе, если такой есть. Например, если вы работаете удалённо.
— Я выполняю переводы и хотела бы получать больше денег, — откликнулась блондинка.
Я ей ободряюще улыбнулась:
— Мысленно разделите крышку стола на девять секторов, три на три, и жабу установите в угловом дальнем левом.
— Ага, — кивнула клиентка, достала блокнот и сделала запись. Я вздохнула. Не люблю врать, но я продолжу её окучивать по нескольким причинам: девушка хочет, чтобы ей вешали лапшу на уши, я не говорю ничего такого, чего она не вычитает в какой-нибудь попсовой оккультной книженции, и, главное, я не могу поручиться головой, что это всё не работает. А вдруг?
Блондинка закончила писать и попросила отнести жабу на кассу, чтобы кто-нибудь другой не перехватил указанную мной фигурку. Игнат выполнил просьбу с радостью, и так и остался за кассой.
— Но ведь это не всё, — сказала девушка, — Я знаю, что нужно дождаться, когда монетка выпадет у неё первый раз, а потом, говорят, монету нужно приклеить, но я сомневаюсь.
— Есть такая точка зрения, — согласилась я, — но я бы рекомендовала этого не делать. Просто возвращайте монету каждый раз, как она упадёт. И не забудьте, что время от времени к трёхногой жабе нужно подкладывать китайские монетки, чтобы она «видела», что приносит богатство и продолжала это делать, — я поманила увлечённо строчащую в блокноте блондинку к соседнему стеллажу, — Вот монеты, — указала я, — Думаю, имеет смысл заранее приобрести несколько штук, но не нужно брать крупных.
Блондинка была счастлива выслушивать мой бред и я её «добила»:
— Трёхногая жаба для максимальной эффективности должна находиться на красной салфетке с иероглифом богатства.
Я ткнула пальцем в два алых прямоугольника с золотыми загогулинами, салфетки отличались только размером и ценой. Я отступила от блондинки, позволяя ей самой выбирать.
— Вы очень знающая, — сказала девушка лет семнадцати, кудрявая шатенка с невероятно тяжёлым взглядом.
— Спасибо.
— Можно вас? – она демонстративно огляделась.
Я отошла с новой клиенткой подальше от прочих посетителей, но ей этого оказалось мало, она потянулась ко мне и шепнула прямо в ухо:
— Мне нужен приворот. Только не такой слабенький, который где угодно можно купить и так же легко снять. Мне нужен приворот до гроба.
У меня непроизвольно от удивления распахнулись глаза. Да уж, у малолетки буйная и малость нездоровая фантазия.
— Зачем? – спросила я как можно безразличней.
Девочка обхватила себя руками.
— Какая разница? Он должен сгореть от жажды по мне, — сказала она, а подбор слов заставил меня содрогнуться. Я только несколько часов назад видела, как человек сгорает в прямом смысле слова.
— Я не думаю, что здесь есть что-то подходящее. Магазин подобным не торгует. То, о чём говоришь ты, слишком чёрная магия. Здесь этого нет.
Девочка дёрнула плечом и спросила, ткнув пальцем в Игната:
— Он владелиц магазина, да? Я его видела, он здесь ещё и торгует. Когда я заходила, он занимался какими-то подсчётами. Значит, он знает про магазин всё, — с этими словами девица отправилась мучить своими вопросами Игната.
Я, наконец, выдохнула и медленно двинулась к своему креслу. Ещё четверть часа и можно начинать. Женщина лет сорока стояла у книжного шкафа, разглядывая корешки книг. Я приблизилась к ней и уточнила:
— Здравствуйте, могу я вам что-нибудь подсказать? – чувствую себя продавщицей.
Женщина оторвалась от книг и рассеянно посмотрела на меня, ничего не ответив, отрицательно качнула головой вправо-влево и снова отвернулась к книгам. Её заторможенность мне не понравилась, но я с облегчением отошла в сторону.
Магазин наполнялся людьми. Как всегда, меня будут слушать около двух десятков человек, иногда больше, иногда меньше. Я заметила, как Игнат отбивается, но малолетка продолжает наседать, требуя выполнить её эксклюзивный заказ.
Я повернулась в другую сторону и в поле моего зрения попала дверь магазина. Она открылась и внутрь вошёл мужчина лет тридцати пяти, одетый в классический костюм. Пиджак был расстёгнут, галстука отсутствовал. Я присмотрелась чуть внимательнее. Он совсем не выглядел принадлежащим к той категории людей, кто верит в эзотерическую чушь. Выражение лица было даже не скучающим и безразличным, а пустым. Такой мог бы просто сопровождать повёрнутую на сверхъестественном подружку, но пришёл один.
Он не понравился мне с первого взгляда, а когда он прошёл мимо меня к импровизированной сцене, в глаза бросилась смертельная бледность его кожи.