Глава 22

Мы успели подняться по лестнице и выйти в холл, когда дверь, к которой я шла, с грохотом отлетела, а в помещение шагнул свирепый, потревоженный в своём логове хищник. Фокси шумно вдохнул и оскалился. За ним в холл влетели два невероятно крупных огненно-рыжих лиса, следом в человечьем облике шла Алла и замыкал процессию Алан. Увидев меня, он побледнел.
Фокси сделал в мою сторону два исполненных угрозы шага, но я даже не моргнула. Сила, с кровью бегущая по венам пьянит, искажает восприятие, кажется, что море по колено, а врагов попросту нет, потому что ни что не может сравниться с моей мощью. Ложное восприятие, но иногда помогает.
— Кто ты и как посмела ворваться в мой дом? – Фокси был тонкокостным мужчиной лет тридцати с встрёпанными русыми волосами.
— Почему бы не войти, раз ты смел украсть тех, кто принадлежит мне?
Фокси несколько сбавил напор.
— Тебе? По какому праву?
Я пожала плечами, затем махнула в сторону Аллы:
— Когда-то Дирк входил в её стаю, Алла со своими влилась в твою и, следуя этой логике получается, что Дирк твой. Если бы не одно но. Накануне Алла Дирка бросила, я его спасла и забрала к себе, Дирк же подтвердил, что теперь он мой. Что касается Алана, то его хозяином был вампир, который его мне подарил. Да, предвижу вопрос и поясню сразу, я приказала временно покинуть Хельбург. Так ты оспариваешь моё право собственности или согласимся, что Алан ввёл тебя в заблуждение?
Фокси перестал скалиться, а ответил вполне ровно:
— Мне представили тебя человеком, пытающимся отдать лисёнка на растерзание вампирам. Теперь я вижу, что это не так и сожалею. Вижу, что Дирк в тебе обрёл семью. Думал, вытряхиваю из него дурь, а оказался в дураках сам. Прошу прощения. Подтверждаю, что Дирк и Алан принадлежат тебе.
Я кивнула и обернулась к Дирку, потрепала его по волосам:
— Ты действительно не хочешь остаться с оборотнями? Смотри, здесь Алла о тебе позаботится. Фокси вменяемый.
Дирк замотал головой:
— Тина, пожалуйста! Ты обещала, что я твой!
— Ты мой, — подтвердила я, — Я спрашиваю, почему ты хочешь остаться моим, на не перейти в нормальную стаю.
— Потому что она меня бросила, и ему я не верю, а тебе – да. Я твой, и я знаю, что ты не отступишь. А Алан дурак. Северьян нормальный, на остальных вампиров плевать, от того, что Сев у меня глоток крови берёт, мне ни тепло, ни холодно. Ты бы стала переживать из-за царапины на пальце? Я же исцеляюсь от укуса вмиг. Я без ущерба для себя в три раза больше могу отдать. А Сев ещё и старается, чтоб безболезненно было, он хороший. Тина, ты можешь пообещать, что никакие бяки не придут и эту стаю не поработят?
— Нет.
— Я твой, потому что ради меня ты пойдёшь до конца, и это стоит дороже пары капель крови.
— Дирк….
Жаль, что я дала слово Дирку. Обещание, он прав, я буду исполнять до конца. Теперь я в ответе за него вечность. Я прижала мальчишку к себе, и он по-лисьи потёрся о мою руку. Я повернулась к Фокси:
— Дирк мой и уезжает со мной, что касается Алана…. Он ввёл вас в заблуждение, и заслуживает наказания. Однако я признаю, что вина и на мне, потому что не уследила, допустила. В качестве извинения передаю его вам.
— Это слишком щедрое извинение, — возразил Фокси.
Щедрое или Фокси оценил подарок судьбы и хочет отвертеться?
— Отдаю от всей души, — сказала я, — Считаю, что с того момента, как вы назвали его своим, он ваш.
Фокси клацнул зубами, посмотрел на Алана, который как-то подозрительно съёжился и едва слышно заскулил. Передумать или отменить решение Алан не просил, так что с чистой совестью я мысленно распрощалась с ним навсегда и покинула резиденцию местных лис. Со мной рядом шёл абсолютно счастливый Дирк, на шаг отставал Алик.
Я не стала сразу уезжать из города. Во-первых, нам с Аликом нужно поговорить о Берге, во-вторых, Дирку необходимо поесть. Мы уютно расположились в ресторанчике за дальним столиком, дождались принесённого заказа, и только тогда Алик подозрительно спросил:
— Тина, это ведь тот самый оборотень, — кивок на Дирка, — на которого я охотился. Так?
— Да, — ответила я, стараясь казаться спокойной и безразличной. Я твёрдо встретила взгляд Алика и пояснила, — Дирка захватили, Алла его не защитила. Когда я увидела ребёнка, попавшего в передрягу, я его вытащила.
— Уютно среди чудовищ? – спросил он с горькой усмешкой.
— Видимо, я сама тоже монстр. Я некромант, Алик, до недавнего времени я не понимала, что это значит, а теперь начинаю осознавать. Только я за то, чтобы разграничить два мира. Оборотню пожертвовать кровь для двух, а иногда и трёх вампиров за ночь ничего не стоит. Вот бы и жили чудовища, не втягивая в свой мир людей.
Алик оглядел Дирка с головы до ног:
— Ты правильно сделала.
— Спасибо.
Дальше разговор перешёл на деловой лад. Я рассказала про звонок, про медиума Марину, к которой иду, про то, что в Берге не спокойно, и у нас явно есть работа. Алик согласился участвовать без единого сомнения. Он вновь ощутил себя охотником на инфернальных тварей, подлежащих немедленной ликвидации. Я тихо радовалась и мысленно хвалила себя за то, что взяла Алика с собой. Всё обязательно наладится.
Мы прибыли в Берг около трёх часов ночи. Первым делом я озаботилась поиском подходящей гостиницы. Алика на день я оставлю под присмотром Дирка, а сама прогуляюсь. Местных вампиров я не боялась. Алик ещё в прошлый раз сказал, что местная община слабая. Придётся выяснить, кто подвинул кровососов с пьедестала.
Гостиница нашлась симпатичная: двухэтажное здание с аккуратной вывеской и чисто выстиранными занавесками на окнах. Администратор крепко спала, но нам обрадовалась, как родным. Я сделала вывод, что дела в отеле идут не очень хорошо. К тому же администратор была дочерью владельца.
— Три номера, — оглядев нас, предложила она.
Я развела руками:
— Мы семья. Один.
Девушка посмотрела на меня с сомнением, Дирк засветился неподдельным счастьем, Алик приподнял бровь, хмыкнул, улыбнулся.
— Что-то не так? – тотчас обратилась к нему администратор.
— Мы семья, — подтвердил Алик.
— И всё же вам будет неудобно в одном номере. Это же ваш…? – девушка смотрела на Дирка. Для сына он слишком взрослый.
— Мой младший брат.
— Мальчику будет неудобно в одной тесной комнате с взрослой сестрой и её мужем.
Я не стала возражать. Пусть считает, что мы супруги, пусть даёт две комнаты. Не обеднею, а пространство для манёвра приобрету. Мы быстро заселились, Дирка оставили в номере, а вдвоём с Аликом пошли прогуляться по городу. Час до рассвета у нас есть.
Мы неторопливо прошли мимо парка с фигурой лжевалькирии, вышли на улицу, где располагался тот самый магазин, но ничего интересного не заметили. Я купила кофе с собой.
— Значит, муж?
— Надо было сказать, что ты восставший мертвец? – ответила я вопросом на вопрос, — Алик, мне не нравится та статуя, которую мы видели в парке. Помнишь? Несоответствие меня ещё тогда царапнуло, но я не стала задумываться, а теперь поняла.
— Что поняла? – Алик мигом стал предельно сосредоточенным, серьёзным, и как никогда стал похож на труп.
— Погибшая рядом со статуей продавщица давно имела дело со сверхъестественным. Ситуация с магазином выглядит так, будто убийца в городе был гастролёр. Он пришёл, увидел, схватил, не собирался задерживаться дольше необходимого.
— Да, согласен. Мне тоже казалось, что в Берге он чужой.
— Значит, лжевалькирия связана не с ним, а с продавщицей. Он не мог бы установить фигуру в парке, да и не новая она.
— Хочешь сказать, что её смерть в парке – это ещё и послание хозяевам статуи?
— Да.
— И кто валькирию установил?
— Самой интересно.
Мы помолчали. Озвучивать очевидное я не стала. На самом деле статуя представляет женщину, одетую в ритуальный костюм, изображающий смерть, женщина закалывала на алтаре юношу. Статую поставил тот, кто практикует подобные ритуалы. Возникает всего два вопроса. Кто именно поставил статую? Зуб даю, тот, кто держит город. Второй вопрос – почему статуя поставлена именно в том месте.
Я задумалась настолько, что на чувство приближающегося рассвета не обратила внимания. Напоминать, что нужно вернуться в номер, пришлось Алику. Я взглянула на него и с удивлением отметила чрезмерную бледность, кожа словно истончилась и налилась синевой. Алик стал вялым, заторможенным. До гостиницы я тащила его на буксире. Едва успели. Солнце позолотило восток, и Алик отключился.
Проспав до обеда, я почувствовала себя отдохнувшей и готовой к новым свершениям. Я села на кровати и осмотрелась. Алик укрыт одеялом с головой, шторы плотно закрыты, счастливый Дирк сидит на полу и смотрит на меня.
— Привет! – сказала ему.
— Привет! – обрадовался он.
— Ты уже поел? – он отрицательно мотнул головой, — Тогда иди. Оставлять Алика без присмотра нельзя. Мало ли кто войдёт и откроет шторы.
— Тина, а ты не хочешь заказать завтрак в номер?
Я подумала и согласилась. Позвонила на ресепшн, сделала заказ и откинулась на подушку. Сегодня я встречаюсь с медиумом Мариной. Иду к ней, как обычная клиентка. Интересно, как такие себя ведут?
Поели мы с Дирком в молчании, он уплетал за обе щёки, но при этом с беспокойством поглядывал на меня. Я же без энтузиазма ковыряла в тарелке и размышляла о том, что Дирка неплохо бы отослать в Хельбург, во-первых, а, во-вторых, стоит связаться со стаей, из которой я его забрала и попросить присмотреть за ним, если со мной что-то случится. Но сейчас я должна идти.
Дирк, получив указание оставаться с Аликом, кивнул и перебрался ближе к кровати, устроился прямо на полу. Потрепала его по волосам, вызвав счастливую улыбку, затем зацепила волосы в хвост и отправилась на встречу. Сложностей быть не должно.
Я внимательно смотрела по сторонам. Вчера в темноте я толком ничего не разглядела, а теперь вижу, что с моего прошлого приезда в город почти никаких изменений не произошло. Там вывеску поменяли, тут закрыли кафе на технический перерыв, в прошлый раз из его дверей заманчиво пахло кофе и выпечкой. Впереди уже виднелся магазин. Его дверь открылась, и я увидела выходящую девочку лет шестнадцати на вид в страшненьких квадратных очках, которые она остервенело сорвала. Лицо перекосилось гримасой злости, которая совсем не вязалась с её детским возрастом. Девочка повернулась ко мне спиной и зашагала по улице прочь от магазина. Пройдя пару зданий, она бросила очки в мусорку. Любопытно.
Я толкнула дверь и вошла в магазин, остановилась на пороге и тотчас увидела Марину, узнала её по фотографиям на сайте. Вот и встретились, моя главная подозреваемая. Я улыбнулась, но сама почувствовала, что дружелюбия моей улыбке не достаёт.
— Добрый день, — сказала я и на всякий случай уточнила, — Это вы Марина?
— Я.
Всё правильно. Я оглядела её и пояснила:
— Я звонила вчера, ответил мужчина и записал меня на сеанс.
Марина предложила проходить, закрыла магазин, даже табличку повесила. Пока она возилась, я села на диван и принялась рассматривать спиритическую доску, на всякий случай выпустила немного холода и проверила её. Никакой магии, самая обыкновенная деревяшка. Вполне укладывается в то, что я знаю о медиумах: в их присутствии духи обретают способность двигать предметы, проявляться привидениями, говорить. Доска – лишь относительно удобный способ общения. С не меньшим успехом можно разложить на столе карточки с буквами и предложить потусторонним гостям выкладывать слова.
Я посмотрела на Марину и представилась:
— Меня зовут Тина.
— Очень приятно, — ответила она и села напротив, — Тина?
Либо Марина отлично владеет собой, либо и впрямь не знает имени Хозяйки хельбургского кладбища. Во второй вариант верится слабо. Я подалась вперёд:
— Приступим?
Хотя…. Голос Марины совсем не похож на тот, каким говорила звонившая мне женщина. Ладно, разберусь. Медиум потянулась к доске. Приступим.
Марина почему-то медлила и бросала на меня задумчивые взгляды, будто ей расхотелось проводить сеанс. Возможно. Остаётся понять, что она во мне увидела, что её насторожило. Вопрос прозвучал, наверное, стандартный:
— Вы хотите, чтобы я пригласила любого духа или у вас есть особые пожелания?
О работе медиума я знаю не так много, я решила прояснить основное:
— То есть, я назову любого умершего, и вы его призовёте?
Предположение казалось сомнительным. Ограничения должны быть. Или нет? Марина ответила ожидаемо:
— Нет. Я не могу заставить духа прийти, но я могу послать ему приглашение. Работа медиума – это работа телефонным аппаратом в мир за чертой. Тот, с кем вы хотите поговорить, может ответить, может проигнорировать, может соврать. Может ответить другой дух, совсем не тот, кого вы приглашали.
— Я и не знала, — сказала я искренне. Марине я не верила. То есть допускаю, что она не лжёт, а рассказывает, как она воспринимает свои возможности, но телефонный аппарат – это слишком мелко. Мысленно я провела между нами параллель. В прошлом мне казалось, что мой потолок – чувствовать мёртвую материю, а бабушка добавляла, что поднятие зомби вымысел тех, кто не смог смириться с собственной бесполезностью и придумал себе великое прошлое. В настоящем я оказалась фактическим Мастером города, и не важно, что формально титул отдан Римусу. Кстати, как они там? Вечером обязательно спрошу у Сева.
Возможно, Марина просто не знает, не верит, что может отдать духу приказ, подчинить своей воле? Надо разобраться и присмотреть.